Учился весело и радостно, жизнь представлялась бесконечным праздником. Анатолий Иванович достает картину тex лет. На темной занавеске голубеет тень, отбрасываемая оконной рамой, по сторонам её радугой играют солнечные блики: легкие, смешливые, непостоянные. Свет подкрадывается к сидящей на стуле женщине, скользит по колену, руке, трепетно касается ее каштановых волос. Женщина сидит спиной к зрителю, но чувствуешь, что она во власти этого дня, очарована им. Во всей картине – ароматная тягучесть, упоение. Поддавшись настроению, навеянному работами Платонова, интересуюсь: любит ли он поэзию? И это не праздный вопрос, его пейзажи помогают поэтическому восприятию окружающего. «Когда я в 8 лет впервые услышал стихи, – говорит Анатолий Иванович,– покраснел. От стыда за людей, коверкающих язык. Не знаю, что это были за стихи, наверное, неважные. Люблю Пушкина, Гамзатова, за настоящую поэзию почитаю прозу Экзюпери; от их произведений светлеешь».